Снова клеит нос и пузо, кафтан
Красно-золотой парчовый напяливает.
От вторых ролей донельзя устал.
Мечтания зёрнами в голове распаривает.

Мечтания о величье, о блеске той
Или этой заглавной роли.
Затхлый запах гримёрной – такой,
Что – хочешь, не хочешь – надо в буфете
Поесть фасоли.

И вот, наевшись, на сцену прёт,
И посередь пьесы у него отваливается живот.
Нос он срывает сам, у премьера шпагу
Отбирает, из фляги брагу
Пьёт и кричит – Я Гамлет ныне
Мощью неведомой вам благостыни!
Я монолог прочту…
Но падает он
Замертво.
Правильно: обречён
На второй план, поближе к рампе не лезь!
Да только тщеславья коварен бес.

Александр Балтин

Две поэтессы - чай с халвою,
Немного виски на двоих.
Их разговоры, я не скрою,
Смешны бы были для чужих.

Всезнайка автор им не виден,
И на лазурных берегах
Своей фантазии постыден,
Раз огоньки в его глазах.

Две поэтессы вечно хают
Других – другие не нужны.
И столь на славу обе ставят,
Что ясно – проиграть должны.

Печатаются понемногу,
Что впереди – не могут знать.
Жаль, так подвержены пороку
Писать, что семьи не создать…

Так. А где же люди? Он один
На земле остался. Масса улиц,
Городов, соборов и картин,
Нету дураков и нету умниц.
Страшно. Заходи теперь в любой
Магазин, бери еду, товары.
Лихо от возможности такой.
Галереи все твои, бульвары,
Все коллекции и марок и монет –
Сильно этим в детстве увлекался.
Он один, как это так? Сюжет
Непонятный. Он один остался.
Города пустынны, будто сны,
Где другие нереальны люди.
Хватит ли еды? Его вины
Нет в том, что испортилось в сосуде
Вкусное ещё вчера вино.
За город, к полям необходимо.
Тьма машин, но это всё равно,
Мимо он проходит, мимо, мимо.
Робинзон такой вот, овладеть
Сельским предстоит ему хозяйством.
Страшно одному. Не стоит петь.
овладеть бы дармовым богатством.

Александр Балтин