Памяти Олега Борисова.
Ой, братцы, вы бы только знали, как я люблю лето! Потому,
что лето – это вам отпуск. А в отпуске что делает мужик? Настоящий мужик…
Верно! Отпуск у настоящего мужика – рыбалка...
Это впрямь кайф какой-то. Утром, раненько, встанешь,
возьмёшь банку с наживкой, удочку и направишься к реке... Вокруг свежо, в
голове светло, а душа-то, душа, впрямь как гармонь, раскроется вовсю ширь свою
и запоёт, зальётся трелью соловья. Дух аж захватывает... Не передать словами.
Одно скажу, не бывали вы на рыбалке – считай, не жили вовсе
на этом белом свете! И весь сказ.
Рыбачить хожу, конечно, не один, одному-то скучно. Есть у
меня друган. Лёхой его зовут. Отменный, знаете, мужик. Так вот он вообще по уши
влюблён в эту самую рыбалку, жить прямо не может без неё. Рыбачит каждое утро.
Летом, зимой. Короче, рыбацкий маньяк. Его не корми, но дай только посидеть с
удочкой.
А какой Лёха юморист... Это вообще отпад. С ним так просто
никак нельзя. Судите сами, сбацает так, что целый день не стоишь на ногах,
валишься. Сплошная смехатура. Ему бы с Евдокимовым выступать на сцене, или Задорновым...
Я как-то это сказал – он в смех. И за своё:
– Встречаются два рыбака. Один у другого спрашивает: «Что
это у тебя рука в гипсе?». Тот и отвечает: «Да показал приятелю, какую рыбу
однажды поймал»...
Мне, конечно, смешно. Не в мочь прямо. Ему же – хоть бы что!
Другой анекдот уже вовсю шпарит.
А на утро мы с ним на рыбалку отправились. Вокруг тишь,
свежо – благодать, одним словом. Идём, значит, к своему коронному месту. А Лёха
такой, он молчать-то не может. Говорит:
– Когда женишься, никогда не бери с собой жену ловить рыбу.
– Это почему? – спрашиваю я.
– У меня братан разок взял – и до сих пор кается. Сначала
баба его громко болтала. Опосля не ту наживку нацепила, слишком рано
подсекла... А далее дела и вовсе плохи пошли – больше мужика наловила.
– Не понял, разве это плохо?
– Для братана – да. Теперя баба на рыбалке пропадает, а он в
избе убирается да готовит еду на всю семью. Вот такие-то, брат, дела.
У меня, не знаю почему, философски вылетело:
– Нда-а, непредсказуемая штука – жизнь.
Когда пришли с Лёхой на место, то сразу расположились.
Закинули в воду удочки. Сидим, значит. И ждём. А утро, как назло, выдалось
предательское. Ну, ни шиша не клюёт. От этого, конечно, ни настроения, ни
удовольствия. Одним словом, скучно. Я даже принялся читать «Крокодил», что
случайно прихватил с собой. В этот момент по берегу шёл дед Тимоха, сосед Лёхи
через дорогу. Мой друган оживает:
– Глянь, счас клюнет!
Он, значит, выхватывает из моих рук журнал, заходит в реку
и, раскрыв «Крокодил» над водой, заносит свой кулак.
– Чё это ты, паря, делаешь? – подаёт голос дед Тимоха,
останавливаясь как раз подле нас.
– Т-с-с! – Лёха делает загадочное лицо. – Ловлю рыбу новым
способом.
– Это каким же? – у старика проснулся живой интерес.
Друган, как ни в чём не бывало, объясняет соседу:
– Рыба, как известно, тварь любопытная. Так что как только
подплывёт и высунется, чтоб, значит, журнал прочесть, – я ей тут же кулаком в
лоб!
– Ну и много чё ль поймал-то этаким способом? – на полном
серьёзе спрашивает дед Тимоха.
– Ты пока что первый! – хохочет Лёха.
Старик сообразил, что так легко попал впросак, но нисколько
не обиделся. Наоборот, сквозь бороду тоже засмеялся.
– Да ну вас, черти, разыграли тоже, – отмахнулся он.
У нас с Лёхой скуку разом как рукой сняло, настроение
поднялось этак на баллов двести-двести пятьдесят. Всё вокруг оживилось, стало
каким-то близким, родным. И – о, чудо! – клёв пошёл...
Ой, много мы, братцы, тогда с Лёхой наловили рыбы. Дед
Тимоха только и успевал, что ахать да махать руками, как курица крыльями. Вот
оно, мужики, настоящее, русское счастье-то.
