Чё вы, чё вы ржёте-то, как сивые мерины? Вам-то смехатура, а мне вот не до неё...
Короче, как узнал, что в новогоднюю ночь придётся робить, так
настроение враз испаршивилось. И чем ближе эта ночь становилась, тем
хреновее становилось на душе. Как тут не расстроишься! Так хотелось в
Новый год побыть с женой вместе. А вот на тебе Юрьев день — знаете же,
присказка у меня такая. Жена… — Катюха моя, значит! — конечно, понимала,
всё успокаивала: мол, ничё не поделаешь, и в Новый год ведь нужно
кому-то пахать...
Ну, значит, вышел я в дневную смену — как раз перед праздником. Сами
понимаете, настроение никакое. А тут ещё губошлёп из месткома…
Чебурекин!
— Чё, Васёк, — говорит, — не в духе? Небось, с похмелья?
Я, конечно, не сдержался, про себя послал его куда следует.
— Куда там «с похмелья», — говорю. — Сам видишь, какой праздник, а тут на родное государство робь!
А этот из месткома продолжает лезть под кожу.
— Ничё, Васёк, — говорит он, а сам ухмыляется. — Обрадовать что ли тебя... Хошь?
— Давай, попробуй! Не темни, ляпай, — самого уж любопытство взяло.
Чебурекин, значит, и ляпает:
— Тут от нас ещё одного в Деды Морозы затребовали. Хотели было
Кузькина оформить, да это ему ни к чему, всё одно бобылём живёт. Могу
предложить тебя... Хошь?
Такая радость охватила, что аж чуть было не прыгнул на Чебурекина и
не расцеловал в его толстые губы. Ну, думаю, счастье-то всё же
подфартило...
А тут как раз и тридцать первое подоспело. Снарядили меня в обличье
Деда Мороза — хоть не первой свежести, но вполне сносное. Усы, правда,
прокуренные — видать, ещё прошлогодним Дедом Морозом… Сунули в руки
палку, мешок с подарками, список обхода — и айда рабочий класс
поздравлять!
Обошёл я порядочно квартир. В каждой нагородил всего... Чего точно —
уж не помню. Конечно, пришлось кое-где и стопочку водочки под солёный
огурчик пропустить — святое дело! — а иначе бы просто не отпустили.
Народ-то у нас щедрый…
Гляжу, кто по списку следующий. Ба, да этот дом как раз рядом с
моим! Вот, наконец, думаю, и представилась возможность рвануть к себе,
поздравить семью.
Подхожу это я к своей двери. Слышу, музыка играет. Вхожу. И что же!
Свет приглушённый. Вглядываюсь. Стол накрыт празднично: бутылочка
коньяка, пиво, закуска там всякая. И Катюха в компании... Кого бы вы
дума-ли? А? Не поверите… Воробьёва, моего начальника!
Я прямо так и встал столбом на месте, застыл, как египетская мумия.
Чё это начальник в моём доме делает? Чую, рожа моя запылала, краснухой
покрывается. Ладно ещё, что хоть усы да борода присобачены, никто не
видит. А внутри всё так прямо и зажгло. Не к Катюхе ли начальник
натрёсся?
Когда очухался немного, ну думаю, вот счас как хватану этого
Воробьёва за грудки, да как съезжу кулаком по его роже... Но сдержался.
Не с руки как-то… Да и не Отелло я вовсе, чтоб на людях устраивать разборки!
Катюха поначалу удивилась. Даже на ноги вскочила. Понятное дело: с
чего это вдруг Дед Мороз нарисовался! Вроде, никого не приглашали... Не я
ли то буду?
Смотрю, а Воробьёв-то уже втёр прилично и без стеснения пытается с
Катюхой заигрывать, приголубить то с одного бока, то с другого.
Дурёхе-то моей, видать, льстит такое внимание, раскраснелась вся, всё хи-хи да ха-ха...
Воробьёв же, прохиндей такой, наливает в стакан коньяк и суёт мне — мол, пей! Ещё — вдобавок — и тост выдаёт:
— Ну, Морозушка, за хозяйку и за нас с тобой! С Новым годом, с новым счастьем!
Как бы вы поступили на моём месте — не знаю. Только намахнул я этот
стакан — словно водичка в нутро прокатила. Видать, коньячок-то дорогой,
не бормотуха там какая, даже закусывать не пришлось. Вот только этикетка
показалась знакомой... Не из моего ли холодильника этот самый коньяк?
А он, собака — Воробьёв-то! — на ухо шепчет:
— Глянь, какая краля. Хороша бабёнка, ничем не обделена, всё при ней. Смотри, грудь какая, бёдра...
От таких слов меня пот прошиб, душа отозвалась холодцом, что ранее у
кого-то успел опробовать. Не знаю, чё и делать. Хотел было матюкнуться и
точно расписаться кулаком по роже начальника: мол, чё за выходки такие,
чего это он к чужой бабе яйца подкатывает... Но его пьяная
разухабистость так и прёт наружу:
— Катюш, давай станцуем с Дедом Морозом!
Но до танца дело не дошло — Машутка помешала... дочка. Прибежала от
соседей, дверь-то, видать, специально для ребёнка не закрыли на замок, а
у меня борода набок съехала... Дочка как глянет, да как закричит:
— Папка, я тебя узнала! Папка, а у нас квартира новая будет, трёхкомнатная! Я уже бабе Вале сказала…
И жена залепетала:
— Да, Вася, Юрий Степанович ордер на квартиру принёс, мы так долго с тобой её ждали… Радость-то какая. Васенька...
Стою, значит, и не могу никак врубиться, в башке вихрь такой
поднялся, всё перемешалось. Даже Воробьёвские выходки куда-то
выветрились… Квартира же! Своя, выстраданная, не двухкомнатная… а
трёхкомнатная! Двадцать пять лет надеждами жил… И вот оно как!
Ну, мужики, думал, от радости такой не сдюжу, крыша слетит и
определят меня в сумасшедшие. Не ржите вы. Сказал же! Это вам не
выдумки, а что ни на есть истинная правда. Жизнь, одним словом, без
сюрпризов не бывает.
